[Нарис Йотунхеймский]

Фендом : Гинтама
Название : Бархатный яд.
Автор :  Kiheitai Leader (ну, то есть, я~)
Пейринг : Такасуги/Гинтоки
Рейтинг : PG, почти PG-13.
Жанр : романс и ангст
Сюжет : Времена войны с Аманто. Такасуги тайно и безответно влюблен в Гинтоки. Чувства, которые травят, как яд.
Предупреждение : Сенен-ай. Не любители данной тематики, пожалуйста, не читайте. П.С. Пейринг Такасуги/Гинтоки - из-за безответности чувств Такасуги. Так-то автор уверен, что Гинтоки всегда сверху.)

Когда это случилось, на потяжелевшем небе собирались свинцовые тучи. Воздух принес смердящий запах гари, проник своим холодом глубоко в душу, перевернул все внутри, всколыхнул море полевых трав, прошелся по кронам деревьев, и понесся дальше, оставляя после себя ясное ощущение тревоги.
С того момента, как они вступили в эту битву, время тянулось бесконечно медленно. Дни и ночи пролетали, а ничего не менялось, - крики, кровь, звон мечей, рык, смерть. Один за другим умирали их товарищи. И далеко не всем выпала судьба мирно покоиться в вырытой могиле.
Когда это случилось? Такасуги не заметил. Но подумал, что с самого начала. Медленно, с самой первой встречи, в его сердце начинало зреть доверие. Он ненавидел этого белобрысого мальчишку, вечно ленивого, вечно любимого Сёйо-сенсеем. Но со взрослением пришло осознание, пронзило внезапной мыслью, заставляя сердце на секунду замереть. И разлиться болезненному яду по венам.
Это была любовь.
На поле брани Гинтоки становился яростным, сильным, глаза его горели, а белое кимоно к концу каждого дня напитывалось кровью врагов.
Восхитительно. Будто демон, он вставал снова и снова, даже если его ранили.
Они были обречены на поражение. И от того усиливались все их чувства.

Однажды ночью Такасуги проснулся в каком-то маленьком домишке. Благодарные крестьяне всегда давали кров ополчению Джуои, которое защищало их от жадных Аманто. Рядом лежал перевязанный Кацура, следом - Тацума, обнимающийся с мечом, и, в самом конце, дальше всех от Такасуги - Широяша. Он спал сидя, опираясь на меч и повесив белокурую голову, еле слышно похрапывая.
Свет луны окутывал его серебряными лучами, и в них, если присмотреться и очень хорошо представить, можно было заметить его ауру. Яркая, спокойная, но угрожающая, - никто не рискнул бы прерывать его сон. И так было всегда. Всегда, каждый раз. Шинске не удержался и поднялся так тихо, как только мог, подошел, присел на колени напротив. Ой, что это? Кажется, капелька крови?
Он не сдержался от того, что бы не поднять руку и не коснуться пальцами бледноватой щеки. Ощутить тепло чужого тела. Его тепло.
Все касания всегда были вскользь. Ненароком тронуть за плечо, поддержать или протянуть руку, чтобы помочь встать.
И больше ничего.
- Я отравлен, Гинтоки... Уже много лет, знаешь? - тихий шепот прорезал тишину. - И я отбрасываю тени. Даже сейчас. Видишь? - Такасуги медленно повел пальцами по его щеке вниз, - лунный свет больше не касается тебя. Я украл его прикосновение.
Так близко, что дыхание перехватывает. Его губы, немного пухлые, пересохшие и потрескавшиеся, дыхание, от которого еще сквозит вечерним саке. Если завтра мы умрем, какая разница, узнаешь ты или нет?
- Этот яд обволакивает сердце кроваво-красным бархатом. Течет по моим венам. Он душит, ласкает, заставляет мечтать, он отпускает и снова сковывает. Я люблю тебя, Гинтоки. Я... люблю тебя. Но ты никогда об этом не узнаешь.
Поцелуй не длится ни секунды. Шинске знает, что демон проснется и то, чем он всегда безнаказанно любовался, - исчезнет, разрушится, как песчаный замок. Поэтому, он лишь дает их дыханию соприкоснуться друг с другом, закрывает глаза, втягивая тонкий аромат парного молока, которым всегда пах его Широяша... и встает.
- Смешно, не правда ли? Иногда мне начинает казаться, что все, что я люблю - это тот Белый Демон, который живет глубоко внутри тебя.
Когда за Такасуги закрывается дверь, Гинтоки по натию открывает глаза и озирается. Конечно же, замечает. И пожимает плечами.
- Опять надолго в туалете засядет?

Когда это случилось, небо заволокло свинцовыми тучами. А холодный ветер принес ощущение отчаянья и безысходности.
Эта война была проиграна.
И Такасуги вышел из нее навсегда, наметив себе новую цель.
Эта цель стала единственным идеальным противоядием. Помогла уничтожить все чувства, помогла все забыть.
Только иногда снились сны. Сны, в которых ему мерещился Гинтоки, как молния сверкающий ослепительным светом в стане врагов. Прекрасный дуэт катаны и смерти.
Забудь.

@темы: Фанфики

Comments

[Коняш]

У Вас шикарный такой Такасуги получился *,.*

[Нарис Йотунхеймский]

Ай-ай-ай, тут чей-то коммент опять пропал.(
п.с. И появился.) Спасибо за отзыв, старался.)

[Mr. Morningstar]

Восторг **